Ночь была светлой. Луны не было, но звезды... Если вы видели их в Англии, значит, вы не видели их вовсе. Они не поблескивали — они блистали в небе яркими лампадами, а море... море просто трепетало, как живое, и фосфоресцировало... Волны, разрезаемые форштевнем, и дорожка за кормой искрились миллионами белых вспышек, а море по бортам корабля кипело и переливалось — таинственные рыбы всплывали из бездны, какие-то мерцающие медузы или каракатицы светились в воде, возникали и тотчас пропадали влажные вихри и водовороты глубинных огней... Такая ночь выпадает раз или два в жизни — незабываемое, захватывающее дух зрелище! И единственным темным пятном во всем этом сверкании была джонка. У них там был только фонарь, раскачивающийся на топ-мачте, а весь контур судна бул непроглядно черен — черен, словно вырезанные из черной бумаги фольги в театре теней.